Роза и Крест (СИ) - Пахомова Элеонора (читать полную версию книги TXT) 📗
— Надпись на стене «Бога нет» также имеет прямое отношение к этому аркану, — продолжил Мирослав. На карте нарисованы еврейские буквы Алеф и Ламед, AL или Эль — корень еврейского слова со значение «Бог», LA —означает «нет».
— Час от часу не легче, — ответил на все это майор.
На место преступления майор решил взять с собой и Погодина, пусть эксперт своими глазами посмотрит на художества убийцы. Мирослав приглашение принял, хотя созерцать открывшуюся перед ним картину эстету Погодину было крайне неприятно.
Милена Соболь, светская львица и весьма не бедная, благодаря удачным замужествам, дама была убита в московской квартире. Квартиру Милена снимала, несмотря на наличие загородного дома, в котором проживала вместе с мужем. Наверняка у Соболь в собственности была и другая недвижимость, тем не менее ей понадобилось арендованное жилье. Логично было предположить, что секретное гнездышко требовалось ей для нужд, которые она предпочитала не афишировать.
Безжизненное тело Соболь раскинулось на черной шелковой простыне поверх огромной кровати в одной из двух комнат просторной квартиры студии. Ее обнаружили голой с разведенными в стороны ногами, меж которых лежал ярко-розовый фаллоимитатор. На подушке слева от ее головы находилось нечто бело-серебристое с розовыми разводами, бесформенное и склизкое на вид. Лицо убитой женщины выглядело крайне непривлекательно: от уголков рта к ушам тянулись глубокие разрезы, вокруг которых клоунским гримом запеклась кровь — та самая «улыбка Глазго». На стене у изголовья кровати алела надпись «Бога нет», сделанная предположительно кровью жертвы. В общем, зрелище не из приятных. Помимо всего прочего, Мирославу крайне не нравился вид силиконовой груди, особенно такой, как у Милены. Тонкие ручки светской львицы были раскинуты в стороны, над впалыми подмышками тяжелели имплантаты, под весом которых на мертвенно бледной коже проступали синие вены. Жуть, да и только.
— Интересно вы говорите, Мирослав Дмитриевич, — сказал Замятин, переварив монолог эксперта по оккультизму. — Но в этом преступлении есть еще одна крайне занимательная деталь: Соболь была клиенткой Заславского. Она в его списке есть.
— Почерк идентичен. Ее убили так же, как психиатра, — подключился к разговору криминалист. — Острым предметом рассекли сонную артерию на шеи. Увечья наносились после смерти, крови вокруг раны на лице выступило совсем немного.
— Странно… Вообще-то сатанистам не свойственно избавлять жертву от мук. Как правило, именно смертные муки живого существа являются главной составляющей ритуала жертвоприношения… — словно сам себе сказал Мирослав, а потом обратился к криминалисту. — Для того чтобы совершить такое убийство, нужны какие-нибудь специальные знания? Медицинское образование, например?
— Нет. Достаточно лишь знать, где находится сонная артерия. Это школьная программа, — ответил судмедэксперт.
— А если исходить из того, что убийца хочет что-то сообщить, оставить некое послание, то что, по-вашему, он пытается сказать? — обратился майор к Погодину.
Мирослав молчал, разглядывая место преступление.
— Если он и хочет что-то донести, то не нам, майор, — тихо проговорил он.
— А кому? — рефлекторно спросил Замятин.
— Ему… — Мирослав указал рукой на стену, к которой примыкало изголовье кровати.
«Бога нет», — снова прочитал про себя майор. Ему тут же вспомнилась шутка:»«Бог умер». Подпись: Ницше. «Ницше умер». Подпись: Бог».
— Хотелось бы мне знать, до чего они в итоге договорятся, — задумчиво произнес Погодин.
— Ох, не волнуйтесь, Мирослав Дмитриевич. Обязательно узнаете! — твердо сказал Замятин, и Погодин впервые услышал в его голосе стальные нотки. — Что у нас с отпечатками?
— Отпечатков, как и в офисе психиатра, несметное количество, — ответил криминалист.
— Сравнивайте. Возможно, здесь и у Заславского найдутся одинаковые образцы помимо отпечатков жертвы. На фаллосе отпечатки есть?
— Есть, но, скорей всего, они принадлежат самой Соболь.
— Еще какие-нибудь следы?
— Ищем.
— Труп, как я понимаю, обнаружил сосед по квартире?
— Да, утром он выходил на прогулку с собакой. Дверь была закрыта неплотно, собака на нее начала бросаться, видимо, учуяла труп. Сосед рискнул войти и посмотреть, в чем дело. Вызвал нас.
— Где он?
— Пока сидит дома. Ждет, когда позовем.
— Пусть посидит пока. Я сейчас вернусь.
Глядя на Погодина, майор кивнул в сторону двери. Они вышли на улицу, Замятин закурил. Первые несколько затяжек он сделал молча, разглядывая асфальт, потом покосился на окно квартиры, где в неприглядном виде лежала Соболь. Знала бы она, в каком образе предстанет на своей последней фотосессии…
— События разворачиваются быстрее, чем я ожидал, — признался Замятин и провел рукой по ежику золотистых волос на макушке. — О том, что вы мне вчера изложили, я толком-то и поразмыслить не успел, но чувствую, что копать в этом направлении надо. Хотя пока ума не приложу, как подступиться к этим сатанистам. Ну не на допрос же мне их всех вызывать по списку…
— Зато у меня было время поразмыслить над тем, что я вам вчера изложил. Я прикинул, за какую ниточку проще всего потянуть, ведь действовать необходимо. Принцип, по которому можно искать телемита-самоучку, мне пока не понятен. Прощупывать все сатанинские секты — процесс весьма долгий, их сейчас много. Остается одна ощутимая зацепка, за которую можно ухватиться сразу, — Орден Телемитов. Несмотря на то, что я отдал этой версии наименьший процент вероятности, вы были правы, когда подчеркнули, что хоть какой-то процент все-таки есть. Значит, нужно прощупать этот вариант. И я намерен этим заняться.
— Каким образом?
— Я планирую вступить в этот Орден и посмотреть, что там у них происходит. К тому же главные телемиты страны наверняка располагают информацией о сатанинских сектах, которые исповедуют то же учение.
— Мирослав Дмитриевич, во-первых, это может быть опасно. Во-вторых, вы, как частное лицо, привлеченное к следствию в качестве независимого эксперта, не обязаны делать ничего подобного. В-третьих, я не смогу получить санкций на привлечение вас к этой рискованной операции.
— Не волнуйтесь, Иван Андреевич, — улыбнулся Погодин. — Во-первых, мне самому интересно узнать внутреннюю кухню этих ребят, еще неизвестно, когда и кого после них придется приводить в чувство. Во-вторых, как вы совершенно справедливо заметили, я частное лицо и имею полное право вступать куда бы то ни было на свое усмотрение, независимо от вашего расследования. В-третьих, всю ответственность за свое решение я беру на себя.
Замятин курил и думал. Благословлять Погодина на подобные действия он не имел ни законного, ни даже морального права. Но эксперт по оккультизму сам рвется в бой и, похоже, отдает себе отчет в том, что делает. Ну не расчленят же его в этом Ордене? Хотя кто их знает… В одном Погодин прав наверняка: действовать надо! Второе убийство за три дня. Если чертов кукловод будет выводить на сцену 22 фигуры этого Таро с такой периодичностью, это просто катастрофа!
— Я уже все решил, — сказал Погодин, с улыбкой наблюдая душевные терзания майора. — И, как уже сказал, всю ответственность за свое решение я беру на себя.
Майор молча смотрел на Погодина. Потом протянул ему свою крепкую ладонь, и Мирослав с готовностью пожал ее.
— Только я прошу вас выходить на связь как минимум два раза в день. Вообще, звоните мне в любое время суток. Непосредственно перед внедрением обязательно сообщите все пароли и явки. Когда вы собираетесь вступить в эту шайку?
— Сегодня я свяжусь с ними и сообщу о своем желании присоединиться к Ордену. Остальное будет зависеть от них.
— Понял. И помните, связь минимум два раза в день!
— Договорились.
Они снова обменялись рукопожатиями и разошлись. Майор двинулся в подъезд, Погодин — к машине.
— А лучше три! — крикнул майор вслед удаляющемуся Погодину, выглянув из-за тяжелой двери подъезда.
